Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li

Сюэ Сянь не мигая смотрел на место, где она укусила, пока не заболели глаза; на коже там не появилось никаких изменений.

Всё тело его ужасно онемело, и никогда ещё он не чувствовал, чтобы что-то в этом мире способно было заставить его так сопротивляться тому, чтобы думать; он не мог больше думать вовсе, почти боялся.

Одна чёрная, одна белая — две фигуры обнимали друг друга, сидя на коленях на пребывающем в полном беспорядке берегу из чёрного камня; неизвестно, как долго они сидели, но долго настолько, что в обёрнутом вспять круглом построении кроваво-красный, окрашивавший статую целиком, уже полностью сошёл, дорожки крови на земле тоже беззвучно возвратились обратно, и лица тех двух сотен человек, что лежали на земле, больше не были серы, как пепел, в них смутно проступил лёгкий румянец.

У них было лишь по ране на большом пальце руки, и вся кровь в теле никак не могла иссякнуть, всё дело было лишь во влиянии кровавого построения, и только. Теперь кровавое построение повернуло вспять, и всё вернулось к начальной точке; не считая этих порезов да пары капель стёкшей крови подле рук, они ничего не потеряли больше.

Спустя ещё очень и очень долгое время даже Сюэ Сянь, обжигающе горячий с ног до головы, остыл от температуры тела Сюаньминя; на том участке категорически не отзывчивой кожи наконец медленно возникла крохотная кровяная родинка.

Только кровяная родинка эта была исключительно тусклой, бледной настолько, что Сюэ Сянь не мог быть уверен, является ли такая родинка успехом или неудачей.

Именно в этот момент в небе что-то захлопало вдруг крыльями и ринулось нырком вниз.

Сюэ Сянь, похоже, не замечал, пока чёрная тень не опустилась тяжело на землю, подскочила, прихлопывая крыльями, к его руке, уронила пропитанную пылью вещь, что несла в клюве, и клюнула несколько раз пальцы, пытаясь привлечь внимание.

Сюэ Сянь остолбенел надолго, прежде чем отреагировал; он бросил взгляд на землю и тогда лишь обнаружил, что это взращённая Сюаньминем чёрная птица.

Кто знает, сколько сил истратила эта чёрная птица, почти ставшая духом, чтобы домчаться сюда, но она, похоже, вовсе не страдала из-за своего безжизненного хозяина. Она подпрыгнула несколько раз, потёрлась головой о повисшую руку Сюаньминя, проявляя близость, и склонила голову набок, глядя на Сюэ Сяня; казалось, она увидела такую безбрежно горестную сцену отнюдь не впервые.

Сюэ Сянь всматривался в неё мгновение, затем опустил взгляд на брошенную ею вещь. Это был запылённый мешочек из холстины, и внутри мешочка, по-видимому, что-то было; когда его кинули на землю, оно издало тихий стук.

Чёрная птица увидела, что он совершенно недвижим, слегка вздохнула, допрыгала до мешочка, взялась клевать и тянуть за него острым клювом и наконец достала вещь внутри.

Сюэ Сянь остолбенел: это были пять медных монет.

Узор их выглядел точно таким же, что и у тех, которые всегда использовал Сюаньминь, и даже духовная сила практически не отличалась от используемой Сюаньминем. Сюэ Сяню даже незачем был прикасаться — он уже мог ощутить. Что ещё более странно — дыхание, что несла в себе эта духовная сила, неожиданно было самого Сюаньминя.

Единственное отличие заключалось в том, что пусть тонкая бечева, связывавшая пять медных монет, и имела благодаря духовной силе яркий цвет и казалась новой, но Сюэ Сянь тем не менее чувствовал, что лет этой связке медных монет немало, уже даже больше ста.

Когда медные монеты показались из мешочка, поскольку очутились близко к опущенной до земли руке Сюаньминя, они даже издали лёгкий гул, будто, разделённые чрезвычайно долгим промежутком времени, выражали близость к своему хозяину.

Восприятие Сюэ Сяня вмиг вернулось немного; поведение чёрной птицы и реакция медных монет позволили ему возвратить тень сознания, словно… Сюаньминь действительно ещё откроет глаза снова.

Он повернул голову и пригляделся к маленькой родинке на шее Сюаньминя — кто знает, не было ли это воздействием умонастроения, но та кровяная родинка как будто была уже не такой тусклой.

Может быть, в самом деле сработало…

Сюэ Сянь наконец отпустил руку Сюаньминя; лишь когда пошевелил пальцами, он обнаружил, как много всё-таки силы применил только что, вплоть до того, что когда внезапно отнял её, даже в суставах пальцев проступила ноющая боль.

Вместо того он обнял Сюаньминя за спину, собираясь поднять и забрать отсюда.

Но едва пошевелился, как ощутил, что что-то крохотное соскользнуло со складок его рукава, скатилось по тыльной стороне руки и упало на землю.

Сюэ Сянь замер в движении, удивлённо опустил голову посмотреть и, чуть поискав, нашёл на пропитанной кровью наносной почве тёмно-красного круглого паука размером с рисовое зёрнышко. Сюэ Сянь тут же нахмурил брови…

С пауком единой жизни прежде он был исключительно восприимчив к паукам, настолько, что в миг, как увидел этого паука, сразу непроизвольно подумал о Пещере сотни насекомых.

Но очень скоро он обнаружил, что его мысль вовсе не случайна. После того как он поднял закаменевшего паука и тот перевернулся у него в ладони, он увидел, что на чёрном брюшке этого паука тоже есть тонкая кровавая нить.

Слишком уж большое совпадение, такое не могло не заставить Сюэ Сяня связать этого паука с Пещерой сотни насекомых.

Однако оболочка паука единой жизни изменяется в соответствии с окружением; если бы это был паук единой жизни, упав на его руку, он бы постепенно поблёк, приняв одинаковый с кожей цвет. Но этот паук, однако, не менялся от начала и до конца и явно был ещё жив.

Кроме того… Как паук из Пещеры сотни насекомых мог оказаться здесь? К тому же как он мог скатиться с его рукава, точно некогда опускался на его тело?

Сюэ Сянь остолбенел на миг и вдруг вспомнил сцену в Пещере сотни насекомых раньше:

тогда Сюаньминь спиной к нему поймал паука единой жизни и Сюэ Сянь помог ему вынуть из-за пазухи две фарфоровые бутылочки, руки Сюаньминя всегда оставались сомкнутыми, не раскрывая паука в его руках.

После Сюэ Сянь взял одну фарфоровую бутылочку, и Сюаньминь взял в щепоть мать-паучиху из ладони и передал ему, а сам принял другую фарфоровую бутылочку.

Что до последующих действий, Сюэ Сянь сосредоточился на том лишь, чтобы засунуть мать-паучиху в фарфоровую бутылочку, и ничего не видел. А когда он поднял голову снова, Сюаньминь как раз закупоривал другую бутылочку.

Сюэ Сянь тогда озадачился на миг: зачем пробку потребовалось заталкивать заново, он ведь вовсе её не трогал?

Когда ещё раз вспомнил об